Время палача - Страница 92

В сущности, они лечили обыденные вещи — цинизм, черствость, неумение радоваться восходу и закату. Детишек из богатых семейств Дымов заставлял познать все прелести нищеты и голода, подростков с националистическим мусорком в голове превращал в потерявших родину изгоев, усталых всезнаек попросту макал в жесточайший экстремал, заставляя в полной мере переосмыслить прожитое, пересмотреть шкалу ценностей. Одно дело — толстокожие взрослые и совсем другое — восприимчивая и мобильная психика детей. Легкость, с которой удавалось в считанные дни делать из вчерашних маленьких негодяев помудревших и повзрослевших личностей порой начинала даже пугать. Вадим всерьез задумывался, а правильно ли он поступает, вторгаясь в естественный ход событий, столь кардинально перекраивая людей. Но все шло само собой, первые единичные эксперименты завершились успехом, к ним потекли умоляющие просители, и шоковая подростковая терапия превратилась в нескончаемый конвейер.

Вот и сегодня группа из пяти юных наркоманов и двух самоубийц должна была пройти завершающий этап лечения. Если на прошлой неделе Вадим погрузил их в ужас голодного плена, истязаний и пыток, то сегодня самый слабый и хилый, неожиданно проявив недюжинный ум и лидерские качества, должен был организовать для всех семерых побег. Вадим и сам не знал всех подробностей будущего побега, — в подобных случаях он доверял в большей степени моменту и интуиции. В каком-то смысле он создавал обстоятельства, но решали и действовали сами подопытные герои. Лишь в наиболее критические мгновения Дымов вмешивался в события, инициируя поступки, доводя смутные позывы детишек до полноценной решимости. Общая схема виртуального путешествия была простейшей: каждый из персонажей должен был пройти все круги ада, не раз и не два проявить ум и отвагу, оказаться на краю гибели и в последний момент ощутить озарение либо дружескую руку товарища. Собственно говоря, он принуждал этих ребятишек совершать самые непритворные подвиги. Основой становилась максимальная реалистичность переживаемых событий, и даже по «возвращению» из опасных странствий встреча с родителями организовывалась уже не в «Галактионе», а где-нибудь в лесополосе, пригородной деревушке, на ночной улице. Особого подыгрывания от взрослых и не требовалось, — их попросту ставили перед фактом случившегося, и уже трижды имели место судебные разбирательства, когда, наслушавшись ужасных историй от вернувшихся домой детей, родители попросту впадали в праведный гнев и спешили с заявлениями в милицию. Дела без особых хлопот комкали, дети же и по прошествию лет вспоминали о прожитом, как о вполне реальных событиях…

* * *

Аллочки на месте уже не было — не дождалась, и Вадим прямиком проследовал в собственный кабинет. Скинув плащ, без сил рухнул в вертлявое кресло. Сегодняшняя прогулка с Мироновым и Шматовым вымотала его вконец. Увы, взрослые — это далеко не дети, и убедить их в том, что дважды два — четыре, раз в сто сложнее, чем самого недоверчивого ребенка. А потому для финальной стадии сегодняшнего гипносеанса Вадиму просто позарез требовалась подзарядка. Не локальная и не от случайных источников, а чистая и капитальная — от одного из резервных концентраторов. Собственное метатело съежилось чуть ли не втрое, на него просто нельзя было смотреть без содрогания. Он и не смотрел. Склонившись, сунул руку в нижнее отделение стола, ищуще пошарил. В особой кювете с покрытием из электризованного пластика у него обычно хранился неприкосновенный запас — один или два свеженьких концентратора. Как раз на такой случай, когда работа или обстоятельства требовали немедленного восполнения энергии. На этот раз рука ощутила привычное искристое покалывание, однако желаемого не обнаружила.

— Черт! Это еще что за номер! — Вадим поморщился. В подобных вещах он пока не замечал за собой особой рассеянности. Во всяком случае — об отсутствии или наличии концентраторов всегда помнил отлично. Та промашка в подвале Маршала — не в счет. Тогда его поджимало время, и подчищать следы за собой было просто некогда. Из подключенной же к источнику питания кюветы концентратор никак не мог исчезнуть. Штучка это, конечно, верткая и самовольная, но на то и придумана была в свое время кювета, чтобы не позволить энергетическим сгусткам разгуливать где попало. Тем не менее, в столе было пусто.

Выйдя на середину комнаты, Дымов трансформировал зрение и торопливо огляделся. Невидимый в обычном световом диапозоне, концентратор легко засекался в инфракрасном. Более того — просматривался даже сквозь стены и деревянные перекрытия.

— Не это ли ты ищешь?

Вздрогнув, Вадим поднял голову. И в первый момент увидел не Изотова, а яркое световое пятно в его руках. Концентратор! Глаза вернулись к привычному диапазону, и Дымов разглядел нездоровый румянеу на щеках коллеги, его слегка безумный взгляд.

— В чем дело, Саша?

— Возьми, — Изотов протянул ему незримой энергетический сгусток. — Уж прости, провел в твое отсутствие маленький шмон.

— Эге! Да ты, похоже, пьян? — правой рукой Вадим принял у товарища концентратор, левой придержал его за локоть. — Присядь-ка, друг ситный. Ты ведь хочешь со мной поговорить?

Изотов мотнул головой. Он и в самом деле изрядно выпил. Чуть покачнувшись, опустился в кресло.

— Ну? — Вадим прислонился к столу, пальцами правой руки стиснул гуттаперчивый концентратор. Он пытался сдерживаться, однако подобно измученному жаждой припал к источнику, всасывая в себя энергию гигантскими глотками. Результат не заставил себя ждать. Словно подключившись к мощному насосу, метатело Дымова начало стремительно разбухать и наливаться силой. Подобно оболочке спущенного шара, он наполнялся бурлящими энергопотоками, маленьким дирижаблем все выше всплывал над землей. На какой-то миг, сладостная релаксация заставила его забыть о коллеге, но последний напомнил о себе сам.