Время палача - Страница 49

Женщина утерла платком глаза.

— Вот вы, Сашенька, добрый человек, сразу видно. И жалеете меня по-настоящему, и лекарства хорошие даете. А только что вы можете? Таблеточки ваши я, конечно, выпью. Наверное, и посплю спокойно пару ночей, а что потом? Приедут опять на машинах и увезут мою Дашеньку. А ведь каждый раз для нее это хуже смерти. На следующий день я даже подойти к ней боюсь. Глаза черные, как дыры, сама — волчонок волчонком. Забьется с ногами в кресло и сидит, молчит. Не поверите, даже плакать не может. Все равно как робот. Я уже и в милицию бегала, и участковому рассказывала. Там тоже поначалу с сочувствием отнеслись, а все одно не помогли. Сунулись раз в детдом и получили затрещину от больших людей. Только и смогли, что посоветовать. Мол, спрячь куда-нибудь в деревню, раз такие дела. А какая у меня деревня? Я же насквозь городская. И тоже детдомовская. Ни сестер, ни братьев, ни родителей. Разве что квартиру могу поменять. Так ведь снова найдут. Это дело несложное. — Рассказчица шумно высморкалась в платок. — Может, мне в другом городе обмен поискать? Вы вот умный человек, Сашенька, посоветуйте как быть?

Изотов поднялся из-за стола, сцепил руки за спиной. Подойдя к окну, некоторое время невидяще глядел на улицу. Наверное, и правильно сделал. Тут и очки бы не помогли. Добрый, отзывчивый «Сашенька» смотрел сейчас на мир суженными ненавидящими зрачками.

— Вижу, загрузила я вас. Надоела. И то правда — какая радость слушать чужое нытье.

— Это не нытье, — замороженно произнес Изотов. — Это рассказ. Трудный, но чрезвычайно нужный.

— Да если бы толк был. Вы же мне помогаете, не ей. А Дашу я раз пыталась сюда привести, — какое там! Наотрез отказалась. Ей ведь это все равно что выворачиваться наизнанку.

— Мы поможем ей, обещаю. — Сделав над собой усилие, Изотов обернулся. — Могу я вас попросить об одном одолжении?

— Да что угодно, Сашенька!

— Возьмите, пожалуйста листок и подробно распишите всех виновников ваших несчастий. Имена, фамилии, внешние приметы, где и кем работают. Словом, все, что знаете.

— Так вы снова в милицию побежите?

— Не побегу, Маргарита Павловна. Есть у нас в центре другие рычаги воздействия.

— Так ведь за ними такие люди стоят!

— За нами тоже стоят немаленькие люди. — Изотов выжал из себя улыбку. — К нам ведь едут лечиться со всего мира. Директора, бизнесмены, шейхи, даже президенты. Вот и поищем, к кому обратиться.

— Ох, да ведь им, наверное, платить нужно! — испугалась пациентка. И много платить, раз такие важные.

— Не беспокойтесь. В этих стенах платят только нам. Мы оказываем услуги, и многие в ответ готовы вполне искренне нам услужить. Так что никаких денег не понадобится.

Маргарита Павловна взволнованно прижала руки к груди.

— Сашенька! Боюсь даже и надеяться…

— А вы надейтесь! Обязательно надейтесь.

— Да если что получится, век буду за вас молиться. И продуктами, если надо, и чем другим…

— Маргарита Павловна! — Изотов шагнул к пациентке, крепко стиснул ее за плечи. Женщина вздрогнула и умолкла. Глядя в ее запрокинутое лицо, психиатр мысленно чертыхнулся. Все-таки жуткая это вещь — доживать и финишировать в одиночку. Не засыпать, слыша дыхание любимого человека, не обнимать его за плечи и за талию. Даже для мужиков это драма, для женщин же — самая настоящая трагедия.

— Маргарита Павловна, — более спокойно произнес он, — вы говорите сейчас вздор. Какие продукты? О чем вы?… Вспомните, что вы рассказывали о своих трехстах покупателях. Все-таки находились те тридцать человек, что говорили вам спасибо. Ведь находились, верно? Вот и вы, если все получится, просто поблагодарите меня и пригласите однажды в гости. Скажем, на чашечку чая.

— Чая?

— Ну да, угостите вареньем, с Дашей познакомите. Думаю, для нее это тоже окажется полезным. Кто знает, возможно, предложу ей работу в нашем центре. Научится работать с компьютерами, книжки почитает, о будущем призадумается. А там и об институте для нее подумаем.

— Сашенька, да как же мне вас…

— Все, Маргарита Павловна! На сегодня все. — Изотов протянул руку и придвинул к женщине листок с ручкой. — А теперь пишите. То, о чем я вас просил. И не волнуйтесь. Обещаю вам, все обязательно устроится…

* * *

Короленко как-то обмолвился: «Человек создан для счастья, как птица для полета.» Фраза сорвалась с языка и не затерялась. Нашлись, кому подхватить, а, подхватив, превратили в лозунг. Все правильно. Надо брать у природы силой, что не дается добровольно! А уж слова про счастье каждому придутся по душе. Потому что легко и красиво. Хоть и неправда. Уже только потому, что полет для птицы — дело обычное, можно сказать, заурядное, в то время как человеческое счастье всегда сиюминутно и всегда по сути своей редкость. Если уж прибегать к птичьим аналогиям, то правильнее поминать петуха или курицу. Вот у них полет и впрямь случается не каждый день. Однако поставь вместо птицы курицу — и звучание пропадет, смысл поблекнет…

Включив внешний монитор, Изотов убедился, что больше посетителей нет и, чуть довернув экран компьютера, пальцами быстро застучал по клавиатуре. Списки пациентов сменились блок-схемами методик, а их в свою очередь сменила стандартная заставка «Windows». Процедуру поиска нужного рубрикатора Изотов давно оптимизировал, сведя в кратчайший программный «путь». Картинка, иллюстрирующая золоченую калиточку, пропускала его разом в один из файлов виртуальной библиотеки, а образ появляющейся в окне изящной черной кошечки тут же отсылал пользователя к списку незавершенных «сказок». Еще пару недель назад он входил таким образом в раздел «Контрабасы», а месяц назад в раздел «Денежные единицы мира». Увы, получатель заказов толк в конспирации понимал. Потому и не засиживался подолгу на одном месте. Меняя вывески, адреса рубрик, тематику колонок, он легко и быстро разгуливал по интернету, и только бурливый след указывал то место, где он еще совсем недавно присутствовал.